В СМИ и социальных сетях разгорелась жаркая дискуссия относительно сохранения дома-музея Героя Таджикистана, основоположника современной таджикской литературы Садриддина Айни. На днях вышло Распоряжение Председателя Маджлиси милли Маджлиси Оли Республики Таджикистан, Председателя города Душанбе уважаемого Рустами Эмомали, в котором говорится: «Дом-музей писателя, учёного, основоположника современной таджикской литературы, первого президента Академии наук и Героя Таджикистана Садриддина Айни, расположенный на улице Хамзы Хакимзода района Исмоили Сомони Душанбе, не будет снесён, также будет обеспечено его дальнейшее сохранение».
Несомненно, Садриддин Айни и его память заслуживают трепетного отношения, а его литературное наследие - внимательного изучения. Сегодня, когда религиозные радикалы и экстремисты рвутся к власти, возводя на пьедестал басмаческое движение, выставляя басмачей национальными героями, следует вспомнить жизненный путь истинных героев Таджикистана, в числе которых – великий таджикский писатель и просветитель.
Согласно энциклопедическим данным, Айни (наст. имя Садриддин Саид-Муродзода, 1878-1954) - таджикский писатель, учёный, общественный деятель, первый президент (с 1951) Академии наук Таджикистана, автор произведений «Дохунда» (1930) и «Рабы» (1934), где отражена жизнь таджикского народа на протяжении столетия; «Воспоминания» (кн. 1-4, 1949-1954). Создал научные труды по истории и литературе народов Средней Азии. Награждён Государственной премией СССР (1950). Однако такая короткая справка ни в силах отразить гигантское значение этого человека, являющегося ярким жизненным примером для нынешнего и будущих поколений. Творчеству и деятельности С.Айни посвящены многочисленные монографии и публикации.
В современной литературе язык и манера изложения Устода Айни являются выдающимся примером научно-художественного мастерства на таджикском нормативном языке. Творческое наследие этого гения мировой литературы – эталон, неиссякаемый источник изучения, освоения, использования бесценного богатства таджикской нации, то есть её языка.
Судьба Садриддина Айни полностью совпала с судьбой таджикского народа, закабалённого в эмирское время. Его жизнь неразрывно связана с жизнью таджиков. Сначала ребёнком, потом юношей и, наконец, зрелым человеком Айни видел и пережил то, что видели и пережили его соотечественники. Поэтому жизнь Айни стала символом нелёгкого пути, пройдённого его народом. Он всегда жил и рос в гуще народа, болел одной болью с ним, радовался одной радостью и через всю жизнь пронёс чистую любовь, восхищение и веру в него. Среди предков Айни были поэты, знатоки классической поэзии Востока, мастера-орнаменталисты, резчики по дереву, каменотёсы. Основатель рода – Абуабдулло Соктареги (Амир Абдулло Поянда Сурхинапуш Соктареги) был связан с соктаринскими ходжи. Ему принадлежат остросоциальные стихи с требованиями к чуждым правителям покинуть его край. Прадед Айни – Сайид Ахмадходжа был одним из старцев суфийского ордена Кубравия. Но на жизнь он зарабатывал плотничеством и столярным делом. Дед Айни Сайид Умарходжа был плотником, каменотёсом, ткачом, а одно время – имамом мечети в кишлаке Махаллаи Боло Шафриканского тумана под Бухарой, которую построил сам. Отец Айни – Саидмуродходжа занимался ткачеством, земледелием, обтачиванием колёс из камня, был человеком грамотным, знал поэзию.
В 1887 году в Бухаре разразилась эпидемия холеры. Маленький Садриддин и его братья лишились родителей. Тяжесть сиротской жизни, горечь невосполнимых утрат легли на их плечи, но не погасили жажду знаний. В 1890 году двенадцатилетний Садриддин становится студентом Бухарского медресе – высшего духовного училища, в стенах которого провёл 19 лет, закончив положенный курс обучения. Лишённый материальных средств Айни подрабатывает обслуживанием состоятельных студентов, выполняет чёрную работу, служит писарем. Остаётся без жилья – «жильё внутри рубашки».
«...Эта жизнь, - вспоминает Айни, - была мучительной, нестерпимой, но я с лёгким сердцем сносил всё, мечтая об одном – стать учёным, по-настоящему образованным человеком...». Но вся учёба в медресе заключалась в заучивании религиозных догм, казуистики их толкователей. Там мало кто интересовался поэзией и художественной прозой. Айни не занимали обязательные предметы, он штудировал старинные книги по классической литературе, истории, изучал труды Ибн-Сино, но более всего увлекался таджикской поэзией Саади, Хофиза, Джоми, Навои, Камола Худжанди, Бедиля. «Когда уставал, присоединялся к простым труженикам-горожанам, те в свободное от забот время отдавались полнейшему вольнодумству и «чихали» на всех эмиров, визиров, баев и мулл».
И.С.Брагинский, крупнейший исследователь творчества С.Айни отмечал, что увлечение поэзией и музыкой не было блажью, а поиском выхода в душных условиях безраздельного господства богословия и отупляющих его учений. Благодаря настойчивому труду, очень скоро совсем ещё молодой Айни приобретает известность одного из высокообразованных поэтов. «Его начинают обхаживать, ему льстят, боясь острых эпиграмм, спешат приблизить ко двору правителя Бухары, подчинить талант служению эмиру». Человека, ещё вчера подметавшего двор медресе и кельи, теперь приглашают в знатные дома, его имя вносят в сборники-тазкира лучших поэтов и популярных стихотворений. Айни увлечён идеями просветительства, читает мусульманские газеты Индии, Египта, России, где иногда появлялась критика исламского мракобесия. Айни и его друг Мунзим тайно создают в Бухаре новометодную школу. Он преподаёт в ней и пишет учебник. В 1912-13 гг. в Бухарском эмирате начинают издаваться газеты, цель которых – просветить сознание читателей. Однако этот светоч вскоре был погашен эмиром. Связанный с джадидизмом Айни выступает за реформу просвещения, школьных программ и методов обучения. Уже в 1917 г., поняв ограниченность, антинародность и националистическую сущность этого движения, писатель окончательно порывает с джадидами.
Весной 1917 г. был объявлен лживый провокационный манифест эмира о реформах, что послужило поводом для жестокой расправы над свободомыслием и вольнодумством. Айни, известный поэт, учёный, возведённый в ранг «бухарских бессмертных» в крупнейшем медресе «Хиёбон» был отлучён от веры, схвачен палачами, избит 75-ю ударами палок и брошен в подземелье – зиндон. «Так печально закончились 30 лет моей жизни в эмирской Бухаре», - пишет Айни. В апреле 1917 г. из эмирской тюрьмы его выпустили русские революционные солдаты. Израненный и больной он нашёл в себе силы участвовать в митинге под красным знаменем революции. После 25 операций Айни едет в Самарканд, где агенты эмира преследуют его: «Самаркандские муллы, увидев меня, составили против меня религиозное предписание – риваят под руководством кази Исохана. Смысл его был таков: «...Тот, кто обнажил меч против падишаха ислама и был изгнан из его столицы, не может, по законам шариата, проживать в мусульманском городе». Айни избавился от преследования мулл только после победы революции в Самарканде. Несмотря на невзгоды и преследования, он продолжал сотрудничать с газетами, писал стихи.
Но в Бухаре вновь разгул реакции – вооружённое выступление джадидов приводит к кровавой резне и бесчисленным жертвам по всему эмирату. Жаждя мести и не найдя Садриддина Айни, палачи убивают его младшего брата Сироджиддина. Тогда же, в 1918 году Айни создаёт «Марш свободы» на мотив французской «Марсельезы», написанный одновременно на таджикском и узбекском языках. Это стихотворение явилось первым произведением революционной таджикской литературы. В «Марше свободы» всё было ново для таджикской поэзии: и тема, и революционная идея, и мелодия, и рифмовка. А главное, в этой песне звучал революционный интернационализм. «Непокорный народ таджиков во все века слагал и пел свободную песню. Певцов народа бросали в темницы, но заставить их замолчать не удалось никому» (М.Турсун-заде).
После революции в прессе Бухары и Туркестана печатаются многочисленные стихотворения Айни на таджикском и узбекском языках, его художественно-документальные очерки о мрачном правлении последних мангытских эмиров, материалы по бухарской революции.
В Ферганской долине свирепствуют банды басмачей – наймитов английских интервентов. И публицист Айни в статьях «Кто такие ферганские басмачи?», «Как бороться с ферганскими басмачами?» разоблачает кровавый облик бандитов, указывает пути борьбы с ними. В августе-ноябре 1920 года он пишет свою первую актуальную и злободневную повесть-сатиру «Бухарские палачи» о нравственном разложении и жестокости духовной знати Бухарского эмирата. Контрреволюция разжигала в Средней Азии гражданскую войну, пытаясь выдать басмачество и бандитизм за «священную битву» - газават, джиход.
В 1922 году у Садриддина Айни случилось большое горе: басмачами убит последний, старший его брат Мухиддин – почтенный духовный наставник мечети в родном Соктаре. Вот что услышал Айни из уст односельчан, когда посетил родные места: «Было около полудня, подходило время намаза. Брат ваш Мухиддин, настоятель нашей мечети находился в ней, когда налетели басмачи. В отместку за борьбу против врагов народа – басмачей, его выволокли из мечети, привязали вот к этому дереву у хауза и двумя выстрелами прикончили. А дом его разграбили начисто, угнали скотину, даже поснимали одежду с находившихся дома женщин. А старшего сына вашего брата Муслихиддина разыскали в стоге сена и увезли с собой».
В этих строках – боль и страдания простого народа. А также ответ всем тем, кто сегодня героизирует басмаческое движение, реабилитирует их главарей.
При подготовке статьи использованы материалы «Книги жизни Садриддина Айни» (К.С.Айни «Вехи творческой биографии Садриддина Айни»).
Шутибой Шутиев,
научный сотрудник НАНТ
_________________________________
